с любовью и всяческой мерзостью
Мне страшно. Очень страшно. Мой страх подобен мании… возможно, так оно и есть. Опускаю голову, закусываю губу…
У моего страха есть имя. Достаточно короткое, - всего четыре слова.
«Я не смогу помочь».
Я не смогу помочь…
До чего же это жутко, господа. До чего больно. Невыносимо…
В этом что-то есть. Что-то личное, наверное. Такое, что открылось бы после определённых манипуляций с моим подсознанием умелому психоаналитику, - хотя, что это, мне неведомо, в моей жизни не было (или мне так кажется) никаких особых трагедий.
Но – я боюсь. Очень боюсь.
Я обещала тебя спасти. Ты знаешь. Что, если… впрочем, я даже представить себе такого не могу.
Если бы я могла тебе помочь… хоть как-то… хоть чем-то…
Но что я могу… только говорить. Все слова уже сказаны: так вспомни, прочти! Но ты – исчезаешь. Вот и всё. Я знаю тебя слишком мало, - всего несколько месяцев, - чтобы требовать к себе внимания больше, чем ты мне уделяешь. Мне кажется, я слишком привязываюсь к людям…
Но это пустое.
Я делаю всё, что могу.
И будь… что будет.
У моего страха есть имя. Достаточно короткое, - всего четыре слова.
«Я не смогу помочь».
Я не смогу помочь…
До чего же это жутко, господа. До чего больно. Невыносимо…
В этом что-то есть. Что-то личное, наверное. Такое, что открылось бы после определённых манипуляций с моим подсознанием умелому психоаналитику, - хотя, что это, мне неведомо, в моей жизни не было (или мне так кажется) никаких особых трагедий.
Но – я боюсь. Очень боюсь.
Я обещала тебя спасти. Ты знаешь. Что, если… впрочем, я даже представить себе такого не могу.
Если бы я могла тебе помочь… хоть как-то… хоть чем-то…
Но что я могу… только говорить. Все слова уже сказаны: так вспомни, прочти! Но ты – исчезаешь. Вот и всё. Я знаю тебя слишком мало, - всего несколько месяцев, - чтобы требовать к себе внимания больше, чем ты мне уделяешь. Мне кажется, я слишком привязываюсь к людям…
Но это пустое.
Я делаю всё, что могу.
И будь… что будет.