с любовью и всяческой мерзостью
Пишет solitaryspot.:
«Я всегда буду рассказывать о войне, ты всегда будешь говорить о революции»
Каждая дружеская встреча, каждая прогулка в центр в какой-то момент заканчивается обменом историями и воспоминаниями. Случайный маршрут выходит на трофейный танк с востока, свечи и фотографии погибших, и почти всегда вьется вокруг Майдана.
Сегодня у нас большой праздник. Восхождение к кульминации, за которой пока не видно развязки.
Киевлянин полгода делал фотографии Майдана с одной точки.
хорошо, когда твоя память спотыкается.
чаще, однако, она закручивается, раскручивается, виляет
16 октября 2013
Я сижу на кухне у бабушки и шутливо спрашиваю ее, какие новости у нас в парламенте. Следить за этим - прерогатива стариков. В ноябре Вильнюс и решение проассоциировать национальную судьбу с Европой. Иногда мы лениво интересуемся ходом подготовки к подписанию. Удивляемся - ведь если овощ ее подпишет, то станет первым проводником европеизации. Но в подробности никто не вникает, ведь говорить о политике - моветон. Странно-стыдно. Аполитичны поголовно все - и не потому, что стали «более лучше одеваться». Избранный президент отвернул средний класс от канала Рада, новостей о политике и охраны собственных прав. Народ активно абстрагируется, и мне хочется верить, что из-за чувства вины и бессилия. Бабушка докладывает сводки и делится переживаниями о будущем саммите. Месяц спустя, когда за пару дней до дня Х правительство решит отказаться от европейского выбора, она будет звонить нам и рассказывать, почему надо прийти на политический митинг. Мы медленно начинаем вникать. Революция начнется с сообщения на facebook.
На тот воскресный политический митинг придет сто тысяч (тогда это покажется невероятным).
Бабушке осталось полгода. Она застала первую победу Майдана, но уже не увидит новую страну, за которую Майдан стоял.
Она увидела конец революции, но доживает последние месяцы в войну. И ей страшно и тревожно нас оставлять.
4 декабря 2014
Автор фотографии пропустил первый день, когда под дождем собралось первых триста человек. Пропустил студенческий Майдан - восторженный, остроумный, весь такой либерте эгалите фратерните, и кто не скачет, тот Паскаль. Очень, как оказалось, беззащитный Майдан - ему было нечего предложить, когда в два часа ночи Беркут стал дробить дубинками черепа и бить девушек. Через день на Майдане был весь Киев. И Львов. Начала подтягиваться вся страна - пришли даже те, кому не интересна была Евроинтеграция - но кто не мог стерпеть такой несправедливости.
На этой фотографии мы с Е. стоим где-то там, под сценой. Днем Майдан почти пустой, и где-то тысяча собирается к вечеру. На следующий день я уезжаю в Италию, и он говорит, что вернувшись, я не застану здесь людей. Никто в это, конечно, не верит - и мы спорим на завтрак. На воскресный митинг приходит миллион человек, а я праздную победу.
Пока мы катаемся по северу, в Киеве со второй попытки ликвидируют памятник Ленину. Понадобилось каких-то двадцать три года, чтобы стереть с лица города этот плевок советской власти.
17 декабря 2014
После первого штурма 11 декабря мы притащили старые пальто и одеяла - было очень холодно, а много палаток снесли. После очередной попытки зачистить Майдан на него приходят сотни тысяч. После первого боя начинает формироваться настоящая, боевая самооборона. Афганцы, которые поставили свою палатку в числе первых, тренируют по вечерам менеджеров среднего звена, студентов, айтишников, разнорабочих, всех желающих.
(На Майдане было всё, фангерлинг в том числе. После этого видео у меня появилась привычка приходить и уходить на Майдан через Львівську браму, баррикаду на Институтской. Потом, у знакомых знакомых на фейсбуке всплыло видео, где он лежит в палате — словил три снайперских пули, пока выносил раненых. В мини-фильме Вавилон'13 о самообороне появляется жизненно важная информация вроде его армейской клички, и прочие трогательные радости. Ах, юнкера)
Уже тогда мы думали о том, как всем этим мальчикам и мужчинам вернуться домой - в психологическом, не фактическом смысле. Психологическая служба Майдана будет работать в здании Макдональдса до весны, но приходить в нее будут чаще всего за чаем и обогревом. Мы много говорили о том, как влияют боевые действия и адреналиновые всплески на людей, но не могли представить масштабы посттравматического синдрома. Теперь 722 убитых в АТО, 2,5 тысячи раненых - и большинство из них никогда не обратится за психологической помощью.
4 февраля 2014
Автор пропускает Крещение - когда в -10 людей на Грушевского поливают из водометов. Впервые зажигают шины - и за все месяцы революции ветер ни разу не понесет дым в сторону простестующих. Лучшие коктейли в городе готовят на Грушевского, и именно там рождается этот металлический стук, который будет звучать ночами.
Гибнут Нигоян и Жизневский. Это шок, это трагедия, это горе - и сейчас, когда новости приносят некрологи каждый день, странно вспоминать дни, когда весь город прощался с первыми посмертными героями Майдана. Сейчас никак не могу понять - хуже, когда гибнут те, с кем СМИ успели познакомить, или те, о которых узнаешь после похорон. Бойцы Айдара, или неизвестные - и новые герои.
Переговоры не дают результатов, Майдан обещает стоять, сколько потребуется. Ситуация патовая - и не обещает никаких изменений.
В лютый мороз после Грушевского приезжает питте - и кульминацией наших трудов становится визит в святую святых - штаб Автомайдана в Украинском доме. Булатов пропал без вести неделю назад - и шансы найти его живым с каждым днем тают. В те дни мне особенно уютно на Майдане - не смотря на адский мороз, есть невероятное чувство безопасности. Теперь питте рассказывает мне о том, как выезжала из Донецка, видела серые трупы наших ровесников у сгоревшего танка и о том, как бомбили аэропорт.
16 февраля мы с Е. приходим на Грушевского. Протестующие договариваются с властями расчистить проезжую часть самой революционной улицы страны. Там, где застрелили Нигояна и Жизневского, работает экскаватор. Ходит француженка с огромным национальным флагом, тренируется самооборона. Мы подходим ближе, туда, где стояли внутренние войска и Беркут.
Мы залезаем по скользкой, сырой земле на склон Мариинского парка. Я до сих пор не отмыла тимберленды от гари Грушевского, стоят в углу немым памятником моих хаотичных передвижений. Е спрашивает: «Неужели это все? Всё вот так просто закончится?». Моя сюжетная функция - это каркнул ворон невермор, я чувствую, что это не финал, и что поход самообороны на Раду 18 числа, названный «мирним наступом», еще принесет новостей.
20 февраля 2014
106 человек. Небесная сотня. В велосипедных касках. С битами, палками, деревянными или алюминиевыми щитами. Десяток тел с подвязанными челюстями, на земле возле Михайловского собора. Девочка-медик, подстреленная снайпером в шею - выжившая. Пробитые головы в Мариинском парке. Сгоревшие и задохнувшиеся в доме профсоюзов. Залитый кровью и мозгами асфальт.
23 февраля 2014
Говорила. Узурпатор бежит из страны. У нас будет избранный президент, подписанное соглашение об ассоциации, переизбрание парламента. У нас будет оккупация. У нас будет война.
11 апреля 2014
Дискуссии кочуют на фейсбук, люди приходят на Майдан, чтобы не узнать его обитателей — все, кто пригоден к службе, уехали на восток.
В конце весны в Каннах показывают «Майдан» Лозницы. Интересно, что российские критики занимают позицию «или хорошо, или ничего», украинская же пресса иногда не стесняется в выражениях. Главная претензия - «почему Лозница не показал». Открытую академию Майдана, студенческий протест, расстрел 20 февраля, бесконечные акции, художников, поэтов, нужное вставить. Вот Ковалева, при всей ущербности собственной аргументации, собрала: «Он не увидел открытый университет и лекции, не увидел экстремиста-пианиста, пресс-центра, девочек, рисующих картины и раздающих чай, не увидел, как люди, кутаясь в пальтишки на десятиградусном морозе, смотрят документальное кино о гражданском сопротивлении, не увидел выставок актуального искусства, не увидел библиотеки, самиздатовских газет, не увидел, как старики приносили свою пенсию и спрашивали тихонько «куда сдавать», как в три часа ночи звонили колокола и люди со всего города, подбирая друг друга на машинах и такси, или пешком, бегом, съезжались на Майдан во время штурма. Не увидел, как активисты отбивали своих у Беркута, и оттягивали раненых под пулями, не увидел, как в ночь, когда горел Майдан, шесть испуганных мальчишек с фанерными щитами бежали на передовую, сменить тех шестерых, которые только что вышли оттуда, черные уставшие, ползущие, раненые. Не увидел трупов, которые следующим утром лежали между сигаретным ларьком и Макдональдсом. Всего этого Лозница не увидел»
Лозница поднялся над шумом революции, чтобы охватить меньше частностей, и больше стихийного народного духа. Его отстраненность и отсутствие предвзятости многим стала поперек менталитета. С этим отлично справились ребята из Babylon'13. Их революция - очень, очень украинская. Музыкальная, яркая, красочная, душевная. Им не чужды клише, они гонятся за красотой и эффектностью кадра. Они стараются сделать революцию понятной - Лозница же уважает зрителя, не считая нужным объяснять ему то, что показывает. Их жанр - искусство народное, хоровод частных случаев, портреты индивидуальностей. Вот очень наглядный минутный манифест.
22 августа 2014
Чувство нереальности знакомое - точно так же мы смотрели на палаточный город в первые месяцы Майдана. Ты видишь, двигаешься, понимаешь, но между тобой и всем вокруг не устанавливается связь. К пустому Майдану нелегко привыкнуть, хотя этого дня ждали очень долго, слишком долго.
Сегодня здесь большой праздник. День независимости в отечественную войну четырнадцатого года.
URL записи
«Я всегда буду рассказывать о войне, ты всегда будешь говорить о революции»
Каждая дружеская встреча, каждая прогулка в центр в какой-то момент заканчивается обменом историями и воспоминаниями. Случайный маршрут выходит на трофейный танк с востока, свечи и фотографии погибших, и почти всегда вьется вокруг Майдана.
Сегодня у нас большой праздник. Восхождение к кульминации, за которой пока не видно развязки.
Киевлянин полгода делал фотографии Майдана с одной точки.
хорошо, когда твоя память спотыкается.
чаще, однако, она закручивается, раскручивается, виляет
16 октября 2013
Я сижу на кухне у бабушки и шутливо спрашиваю ее, какие новости у нас в парламенте. Следить за этим - прерогатива стариков. В ноябре Вильнюс и решение проассоциировать национальную судьбу с Европой. Иногда мы лениво интересуемся ходом подготовки к подписанию. Удивляемся - ведь если овощ ее подпишет, то станет первым проводником европеизации. Но в подробности никто не вникает, ведь говорить о политике - моветон. Странно-стыдно. Аполитичны поголовно все - и не потому, что стали «более лучше одеваться». Избранный президент отвернул средний класс от канала Рада, новостей о политике и охраны собственных прав. Народ активно абстрагируется, и мне хочется верить, что из-за чувства вины и бессилия. Бабушка докладывает сводки и делится переживаниями о будущем саммите. Месяц спустя, когда за пару дней до дня Х правительство решит отказаться от европейского выбора, она будет звонить нам и рассказывать, почему надо прийти на политический митинг. Мы медленно начинаем вникать. Революция начнется с сообщения на facebook.
На тот воскресный политический митинг придет сто тысяч (тогда это покажется невероятным).
Бабушке осталось полгода. Она застала первую победу Майдана, но уже не увидит новую страну, за которую Майдан стоял.
Она увидела конец революции, но доживает последние месяцы в войну. И ей страшно и тревожно нас оставлять.
4 декабря 2014
Автор фотографии пропустил первый день, когда под дождем собралось первых триста человек. Пропустил студенческий Майдан - восторженный, остроумный, весь такой либерте эгалите фратерните, и кто не скачет, тот Паскаль. Очень, как оказалось, беззащитный Майдан - ему было нечего предложить, когда в два часа ночи Беркут стал дробить дубинками черепа и бить девушек. Через день на Майдане был весь Киев. И Львов. Начала подтягиваться вся страна - пришли даже те, кому не интересна была Евроинтеграция - но кто не мог стерпеть такой несправедливости.
На этой фотографии мы с Е. стоим где-то там, под сценой. Днем Майдан почти пустой, и где-то тысяча собирается к вечеру. На следующий день я уезжаю в Италию, и он говорит, что вернувшись, я не застану здесь людей. Никто в это, конечно, не верит - и мы спорим на завтрак. На воскресный митинг приходит миллион человек, а я праздную победу.
Пока мы катаемся по северу, в Киеве со второй попытки ликвидируют памятник Ленину. Понадобилось каких-то двадцать три года, чтобы стереть с лица города этот плевок советской власти.
17 декабря 2014
После первого штурма 11 декабря мы притащили старые пальто и одеяла - было очень холодно, а много палаток снесли. После очередной попытки зачистить Майдан на него приходят сотни тысяч. После первого боя начинает формироваться настоящая, боевая самооборона. Афганцы, которые поставили свою палатку в числе первых, тренируют по вечерам менеджеров среднего звена, студентов, айтишников, разнорабочих, всех желающих.
(На Майдане было всё, фангерлинг в том числе. После этого видео у меня появилась привычка приходить и уходить на Майдан через Львівську браму, баррикаду на Институтской. Потом, у знакомых знакомых на фейсбуке всплыло видео, где он лежит в палате — словил три снайперских пули, пока выносил раненых. В мини-фильме Вавилон'13 о самообороне появляется жизненно важная информация вроде его армейской клички, и прочие трогательные радости. Ах, юнкера)
Уже тогда мы думали о том, как всем этим мальчикам и мужчинам вернуться домой - в психологическом, не фактическом смысле. Психологическая служба Майдана будет работать в здании Макдональдса до весны, но приходить в нее будут чаще всего за чаем и обогревом. Мы много говорили о том, как влияют боевые действия и адреналиновые всплески на людей, но не могли представить масштабы посттравматического синдрома. Теперь 722 убитых в АТО, 2,5 тысячи раненых - и большинство из них никогда не обратится за психологической помощью.
4 февраля 2014
Автор пропускает Крещение - когда в -10 людей на Грушевского поливают из водометов. Впервые зажигают шины - и за все месяцы революции ветер ни разу не понесет дым в сторону простестующих. Лучшие коктейли в городе готовят на Грушевского, и именно там рождается этот металлический стук, который будет звучать ночами.
Гибнут Нигоян и Жизневский. Это шок, это трагедия, это горе - и сейчас, когда новости приносят некрологи каждый день, странно вспоминать дни, когда весь город прощался с первыми посмертными героями Майдана. Сейчас никак не могу понять - хуже, когда гибнут те, с кем СМИ успели познакомить, или те, о которых узнаешь после похорон. Бойцы Айдара, или неизвестные - и новые герои.
Переговоры не дают результатов, Майдан обещает стоять, сколько потребуется. Ситуация патовая - и не обещает никаких изменений.
В лютый мороз после Грушевского приезжает питте - и кульминацией наших трудов становится визит в святую святых - штаб Автомайдана в Украинском доме. Булатов пропал без вести неделю назад - и шансы найти его живым с каждым днем тают. В те дни мне особенно уютно на Майдане - не смотря на адский мороз, есть невероятное чувство безопасности. Теперь питте рассказывает мне о том, как выезжала из Донецка, видела серые трупы наших ровесников у сгоревшего танка и о том, как бомбили аэропорт.
16 февраля мы с Е. приходим на Грушевского. Протестующие договариваются с властями расчистить проезжую часть самой революционной улицы страны. Там, где застрелили Нигояна и Жизневского, работает экскаватор. Ходит француженка с огромным национальным флагом, тренируется самооборона. Мы подходим ближе, туда, где стояли внутренние войска и Беркут.
Мы залезаем по скользкой, сырой земле на склон Мариинского парка. Я до сих пор не отмыла тимберленды от гари Грушевского, стоят в углу немым памятником моих хаотичных передвижений. Е спрашивает: «Неужели это все? Всё вот так просто закончится?». Моя сюжетная функция - это каркнул ворон невермор, я чувствую, что это не финал, и что поход самообороны на Раду 18 числа, названный «мирним наступом», еще принесет новостей.
20 февраля 2014
106 человек. Небесная сотня. В велосипедных касках. С битами, палками, деревянными или алюминиевыми щитами. Десяток тел с подвязанными челюстями, на земле возле Михайловского собора. Девочка-медик, подстреленная снайпером в шею - выжившая. Пробитые головы в Мариинском парке. Сгоревшие и задохнувшиеся в доме профсоюзов. Залитый кровью и мозгами асфальт.
23 февраля 2014
Говорила. Узурпатор бежит из страны. У нас будет избранный президент, подписанное соглашение об ассоциации, переизбрание парламента. У нас будет оккупация. У нас будет война.
11 апреля 2014
Дискуссии кочуют на фейсбук, люди приходят на Майдан, чтобы не узнать его обитателей — все, кто пригоден к службе, уехали на восток.
В конце весны в Каннах показывают «Майдан» Лозницы. Интересно, что российские критики занимают позицию «или хорошо, или ничего», украинская же пресса иногда не стесняется в выражениях. Главная претензия - «почему Лозница не показал». Открытую академию Майдана, студенческий протест, расстрел 20 февраля, бесконечные акции, художников, поэтов, нужное вставить. Вот Ковалева, при всей ущербности собственной аргументации, собрала: «Он не увидел открытый университет и лекции, не увидел экстремиста-пианиста, пресс-центра, девочек, рисующих картины и раздающих чай, не увидел, как люди, кутаясь в пальтишки на десятиградусном морозе, смотрят документальное кино о гражданском сопротивлении, не увидел выставок актуального искусства, не увидел библиотеки, самиздатовских газет, не увидел, как старики приносили свою пенсию и спрашивали тихонько «куда сдавать», как в три часа ночи звонили колокола и люди со всего города, подбирая друг друга на машинах и такси, или пешком, бегом, съезжались на Майдан во время штурма. Не увидел, как активисты отбивали своих у Беркута, и оттягивали раненых под пулями, не увидел, как в ночь, когда горел Майдан, шесть испуганных мальчишек с фанерными щитами бежали на передовую, сменить тех шестерых, которые только что вышли оттуда, черные уставшие, ползущие, раненые. Не увидел трупов, которые следующим утром лежали между сигаретным ларьком и Макдональдсом. Всего этого Лозница не увидел»
Лозница поднялся над шумом революции, чтобы охватить меньше частностей, и больше стихийного народного духа. Его отстраненность и отсутствие предвзятости многим стала поперек менталитета. С этим отлично справились ребята из Babylon'13. Их революция - очень, очень украинская. Музыкальная, яркая, красочная, душевная. Им не чужды клише, они гонятся за красотой и эффектностью кадра. Они стараются сделать революцию понятной - Лозница же уважает зрителя, не считая нужным объяснять ему то, что показывает. Их жанр - искусство народное, хоровод частных случаев, портреты индивидуальностей. Вот очень наглядный минутный манифест.
22 августа 2014
Чувство нереальности знакомое - точно так же мы смотрели на палаточный город в первые месяцы Майдана. Ты видишь, двигаешься, понимаешь, но между тобой и всем вокруг не устанавливается связь. К пустому Майдану нелегко привыкнуть, хотя этого дня ждали очень долго, слишком долго.
Сегодня здесь большой праздник. День независимости в отечественную войну четырнадцатого года.
URL записи
@темы: ...и всяческой мерзостью