с любовью и всяческой мерзостью
Вдруг вспомнила, как в декабре записывали грузина, и когда запись кончилась, а грузин объявил, что - конечно, - нас не отпустит, не накормив, оператор Олег глубокомысленно произнес (где-то между первым и вторым традиционным грузинским блюдом), что поддерживает политику президента. По-моему, говорил Олег, нужна очень большая смелость, чтобы вот так взять и повернуть. Вот он (президент) понял, что мы к Евроинтеграции не готовы, поздно понял, ну все-таки, и повернул. Он молодец.
Наделю назад записывала пожилого (77 лет) болгарина. Болгарин жаловался на жизнь, нервно реагировал, когда я отвечала на телефонные звонки по-украински (ты в украинской школе училась, да? а раньше общенациональным языком был русский, я считаю, это правильно), хотел назад в СССР. А как же, говорила я, а как же ваш раскулаченный сосед, а как тот знакомый, которому дали десять лет лагерей, когда выяснилось, что он не русский (болгар в красную армию не брали) - это вообще куда, почему вы назад хотите? Болгарин пожимал плечами.
У Юрия Бутусова, который режиссер, в лекции для Школы Театрального Лидера был такой момент, не помню точно где по хронометражу: его спрашивают - а есть какие-нибудь недостатки в полной свободе творчества? Он думает, думает, и говорит что-то вроде: нет. Конечно нет. А что может быть лучшее свободы? Ничего нет лучше, ничего нет лучше свободы.
Есть же, - это уже я говорю Т., - вещи, которые государство не может с тобой делать. Которые ты ему не можешь простить. Иначе жить нельзя, вот как после января этого.
Зимой самое страшное слово было "разгон".
Сейчас самое страшное - флаг с черной (траурной) лентой.
Наделю назад записывала пожилого (77 лет) болгарина. Болгарин жаловался на жизнь, нервно реагировал, когда я отвечала на телефонные звонки по-украински (ты в украинской школе училась, да? а раньше общенациональным языком был русский, я считаю, это правильно), хотел назад в СССР. А как же, говорила я, а как же ваш раскулаченный сосед, а как тот знакомый, которому дали десять лет лагерей, когда выяснилось, что он не русский (болгар в красную армию не брали) - это вообще куда, почему вы назад хотите? Болгарин пожимал плечами.
У Юрия Бутусова, который режиссер, в лекции для Школы Театрального Лидера был такой момент, не помню точно где по хронометражу: его спрашивают - а есть какие-нибудь недостатки в полной свободе творчества? Он думает, думает, и говорит что-то вроде: нет. Конечно нет. А что может быть лучшее свободы? Ничего нет лучше, ничего нет лучше свободы.
Есть же, - это уже я говорю Т., - вещи, которые государство не может с тобой делать. Которые ты ему не можешь простить. Иначе жить нельзя, вот как после января этого.
Зимой самое страшное слово было "разгон".
Сейчас самое страшное - флаг с черной (траурной) лентой.