с любовью и всяческой мерзостью
Хожу кругами вокруг "Страстей по Андрей" (режиссёрская, более полная, версия "Андрея Рублева").
С одной стороны, ощутимо скучаю. С другой - тот эпизод захвата города, и Никулин-чернец, которому заливают глотку смолой, и заживо сгорающие коровы, и ломающие ноги кони, и храм разграбленный.
"Нет ничего страшней, чем когда снег в храме идёт... правда?", - сколько по-настоящему страшного в этой фразе, если вдуматься. Ведь, если в храме идёт снег, крыши уже нет. Значит, её разрушили. Значит, произошло непоправимое. Тут можно возвращаемся заново к отсутствию отца. К "мучительному мессианству", которому так близка жертва, но вовсе не близко единение с Абсолютом.
С одной стороны, ощутимо скучаю. С другой - тот эпизод захвата города, и Никулин-чернец, которому заливают глотку смолой, и заживо сгорающие коровы, и ломающие ноги кони, и храм разграбленный.
"Нет ничего страшней, чем когда снег в храме идёт... правда?", - сколько по-настоящему страшного в этой фразе, если вдуматься. Ведь, если в храме идёт снег, крыши уже нет. Значит, её разрушили. Значит, произошло непоправимое. Тут можно возвращаемся заново к отсутствию отца. К "мучительному мессианству", которому так близка жертва, но вовсе не близко единение с Абсолютом.