с любовью и всяческой мерзостью
Одиночество – не следствие изменений окружающего мира. Одиночество не проистекает из реалий определённого времени, не является исключительно сопутствующим феодализму, буржуазии или же современной повсеместной технократии. Одиночество – только в нас. Внутри. Так же, как была одинока дама, ожидающая рыцаря, ушедшего на войну за Гроб Господень, одинока и я, ожидающая любимого человека откуда бы то ни было. Что тому виной? Я не знаю. Я не хочу знать.
У меня был герой. Я написала его когда-то давно, кажется, уже больше года назад, хотя на деле прошло меньше времени. Таких героев, каким был Гилтин (так его звали) – очень мало. Я объясню вам, почему.
Я писала его не с себя. Он – не я, я хуже, а Гилтин был воплощением высших человеческих качеств, таких, за которые называют не «хорошим», а «очень хорошим человеком», порой даже (крайне редко, это свойство идеалистов) – «Лучшим из людей». Гилтин сделал в своей жизни то, на что никогда не решусь я: он стал толкиенистом, и не таким, какими являются большинство современных, - он действительно был Эльда, не телом, но духом. Он был воплощением добра, и погиб за добро.
Уже потом, месяцем (а может, и больше) позже я встретила человека, схожего со мною по мировоззрению. Мне казалось тогда, что – вот он, конец моему одиночеству, вот тот, кто ближе всех ко мне, вот родственная мне душа… И я назвала его – Гилтином. Он так и не понял, зачем мне было делать это, а я не нашла слов, чтобы объяснить. Спустя пять месяцев мы расстались. Всё, что осталось у меня теперь – это строчка посвящения к рассказу «Черибир», - нет даже боли, той благородной боли, которой можно было бы мне гордиться в глубине души, убеждаясь, что я всё-таки любила… Но боли нет. Я любила – когда-то. А теперь осталось только посвящение. Возможно, правы те, кто говорит, что человеческие сердца быстро остывают… Возможно. Я же не знаю. И не хочу знать.
Теперь, когда прошло время, и я могу взглянуть на свой рассказ, и героя в частности со стороны, - я вижу всё то, о чём писала ранее. Таких героев очень мало. Таким героем (не по моральной характеристике, но по феномену возникновения) был Понтий Пилат булгаковского Мастера, таким, как мне кажется, был Финрод Фелагунд Дж.Р.Р. Толкиена, - князь нолдор, придуманный последним, тот, без кого не складывалась картина Квэнта Нолдоринва…
Не думайте, нет, не думайте, будто это – лесть самой себе. Нисколько. Этот герой – единственный в своём числе, и второго такого мне не придумать. Зачем я пишу это? Что ж, приблизимся к финалу.
Я пишу это потому лишь, что хочу сказать: Гилтин всё-таки существует. Вернее, не так: существует человек, о котором я могу сказать, что он – лучший из всех, кого я знаю. Обычный человек. И лучший из всех…
Возможно ли – такое? Возможно ли встретить героя воочию, для того лишь, чтобы понять: вот тот, о ком ты писала; вглядись повнимательней, и прощайся навсегда… Добрые герои не живут долго, - как и мой Гилтин. Или же, по крайней мере, они никогда не находятся долго рядом … Мне хотелось бы написать об этом песню, да только рифма – не ложится. Только и всего.
И в завершение: возможно, когда-нибудь я напишу книгу, в которой будет брат по духу Гилтину… Не мой герой, но и не принадлежащий полной мерой своему автору. Меня гложет одна лишь мысль: не они ли, творения, что не принадлежат мастерам, что угаданы мастерами – и есть единственно настоящие?.. Не они ли… И всё, что требуется от нас – отпустить?..
Я не знаю. Я хочу знать.
Сейчас мне кажется, что моё одиночество смыкается надо мной. И единственный, кто спасёт меня – мой Гилтин. Но вначале…
Вначале я должна спасти его.
9.11.08
У меня был герой. Я написала его когда-то давно, кажется, уже больше года назад, хотя на деле прошло меньше времени. Таких героев, каким был Гилтин (так его звали) – очень мало. Я объясню вам, почему.
Я писала его не с себя. Он – не я, я хуже, а Гилтин был воплощением высших человеческих качеств, таких, за которые называют не «хорошим», а «очень хорошим человеком», порой даже (крайне редко, это свойство идеалистов) – «Лучшим из людей». Гилтин сделал в своей жизни то, на что никогда не решусь я: он стал толкиенистом, и не таким, какими являются большинство современных, - он действительно был Эльда, не телом, но духом. Он был воплощением добра, и погиб за добро.
Уже потом, месяцем (а может, и больше) позже я встретила человека, схожего со мною по мировоззрению. Мне казалось тогда, что – вот он, конец моему одиночеству, вот тот, кто ближе всех ко мне, вот родственная мне душа… И я назвала его – Гилтином. Он так и не понял, зачем мне было делать это, а я не нашла слов, чтобы объяснить. Спустя пять месяцев мы расстались. Всё, что осталось у меня теперь – это строчка посвящения к рассказу «Черибир», - нет даже боли, той благородной боли, которой можно было бы мне гордиться в глубине души, убеждаясь, что я всё-таки любила… Но боли нет. Я любила – когда-то. А теперь осталось только посвящение. Возможно, правы те, кто говорит, что человеческие сердца быстро остывают… Возможно. Я же не знаю. И не хочу знать.
Теперь, когда прошло время, и я могу взглянуть на свой рассказ, и героя в частности со стороны, - я вижу всё то, о чём писала ранее. Таких героев очень мало. Таким героем (не по моральной характеристике, но по феномену возникновения) был Понтий Пилат булгаковского Мастера, таким, как мне кажется, был Финрод Фелагунд Дж.Р.Р. Толкиена, - князь нолдор, придуманный последним, тот, без кого не складывалась картина Квэнта Нолдоринва…
Не думайте, нет, не думайте, будто это – лесть самой себе. Нисколько. Этот герой – единственный в своём числе, и второго такого мне не придумать. Зачем я пишу это? Что ж, приблизимся к финалу.
Я пишу это потому лишь, что хочу сказать: Гилтин всё-таки существует. Вернее, не так: существует человек, о котором я могу сказать, что он – лучший из всех, кого я знаю. Обычный человек. И лучший из всех…
Возможно ли – такое? Возможно ли встретить героя воочию, для того лишь, чтобы понять: вот тот, о ком ты писала; вглядись повнимательней, и прощайся навсегда… Добрые герои не живут долго, - как и мой Гилтин. Или же, по крайней мере, они никогда не находятся долго рядом … Мне хотелось бы написать об этом песню, да только рифма – не ложится. Только и всего.
И в завершение: возможно, когда-нибудь я напишу книгу, в которой будет брат по духу Гилтину… Не мой герой, но и не принадлежащий полной мерой своему автору. Меня гложет одна лишь мысль: не они ли, творения, что не принадлежат мастерам, что угаданы мастерами – и есть единственно настоящие?.. Не они ли… И всё, что требуется от нас – отпустить?..
Я не знаю. Я хочу знать.
Сейчас мне кажется, что моё одиночество смыкается надо мной. И единственный, кто спасёт меня – мой Гилтин. Но вначале…
Вначале я должна спасти его.
9.11.08
-
-
07.12.2008 в 00:37-
-
07.12.2008 в 00:46-
-
07.12.2008 в 00:49