Странное.

[svetiel]

Предыстория: кому-то рисуют иллюстрации к рассказам, а я поступаю от противного. Пишу рассказы по картинам, да-да. Собственно, Женя. This is it.
П.С. Кто в курсе моих последних кино-пристрастий - можете считать фанфиком. Я оставляю за собой право многозначительно промолчать.
П.П.С. Текст не вычитан от слова "совсем". Я очень хочу спать.

Лебеди летают?

Лебеди летают?
Бежать она не стала.
Что за глупости – играть в прятки, надеяться, держась за сердце и надрывно дыша; оскальзываться на камнях и мокром асфальте, сбивать в кровь ноги, и – в конце концов, все равно быть пойманной. Так что, когда дверь в противоположном конце зала открылась, Майя не двинулась с места, и только обернулась, не желая до последнего
стоять спиной к вошедшему человеку. Это было бы… страшно.
А сам он страшен не был, по крайней мере, издалека. Черная куртка, черная кепка. Кроссовки – уточнять? Тоже, черные. В общем, обычный человек, чей возраст колеблется между двадцатью и тридцатью годами. Если не снимать кепку – можно набросить еще пять лет. Вдруг?
Майя тихо вдохнула холодный воздух, ощущая что-то наподобие разочарования. Подумать только: столько лет. Сколько, к слову? Не меньше пятнадцати. Значит, предложенные возрастные рамки не годятся.
-Привет, - сказал мужчина, остановившись в нескольких шагах от нее. Снял кепку, как-то нервно взъерошил короткие темные волосы рукой.
-Пожалуйста, - сказала Майя, стараясь говорить спокойно. – Не надо тянуть. Я не хочу патетики.
Мужчина усмехнулся, как будто наконец нащупав собственную эмоциональную нишу.
-Что с того, - самодовольно заметил он. – Может, я этого хочу.
«Наверное, - подумала Майя. – Стоило бежать».
***
Сухие камыши тихо зашелестели под ногами, когда она ступила на них, с еще не просохшей от недавнего дождя земли.
Ида шла впереди, осторожно нащупывая носком ноги дороги (туфля, в которую была одета эта самая нога, уже совершенно промокла, но Ида не обращала на это внимания). Фома плелся за ней, грузно меся «опилки» камышей своими огромными ботинками: следы, остававшиеся за ним, постепенно заполнялись водой. Помимо огромного рюкзака за спиной, в левой руке он нес клетку с птицей: старым иссиня-черным вороном. Сидел тот на удивление смирно, только изредка поглядывая сквозь прутья клетки на окружающий мир.
-Главное, - говорила, стараясь восстановить дыхание, Ида. – Чтобы эта лодка там действительно была. Тогда… повезет. А если нет, - остановившись, чтобы поправить очки, она обернулась к спутнику. – Тогда придется возвращаться. Сам понимаешь, этого не хотелось бы.
Фома не ответил ей. Он был несколько слаб умом, еще с самого раннего детства, и добиться от него реакции удавалось далеко не всегда. Ида вздохнула и отвернулась, собравшись идти дальше. И тут Фома вдруг поднял голову, и, моргнув, внятно спросил:
-Как ты думаешь, лебеди летают?
-Что? – Ида снова посмотрела на него.
-Лебеди летают?
***
Наблюдая мужчину, вторично обходящего ее кругом, Майя мимолетно подняла голову вверх, к высокому потолку. Ничем особым он не отличался: обычный потолок обычного школьного спортзала. Хотя, в школу Майя никогда не ходила: с шести лет ей было назначено домашнее обучение, - во имя безопасности и вообще. «Вообще» относилось непосредственно к субъекту, стоящему сейчас перед ней.
-Я, сказать честно, не думал, что ты придешь, - сказал мужчина.
Майя пожала плечами, не зная, как лучше сформулировать ответ.
-Я же говорю, слишком много патетики, - пробормотала она. – Когда дядя умер, у меня только и жизни было, что спасаться от тебя. Это, в общем, надоедает, Лод. Или… как тебя, по-настоящему? Константин Сергеевич?
Мужчина чуть нахмурился, глядя на не:
-Хорошо продвинулась.
-Думала, тебя это разозлит, - честно призналась Майя. – Получилось?
Лод тихо рассмеялся, покачав головой. Майя вздохнула.
За окнами – они находились высоко над потолком, у правой стены зала – стремительно темнело. Утром, когда она только получила записку с предложением встретиться здесь, возможность закончить все и сразу казалась желанной. Жаль, с каждым мигом решительность таяла, как комок снега над огнем.
Майя поправила манжет своей белой блузки, переступив с ноги на ногу.
-Я искал тебя пятнадцать с половиной лет, - сказал Лод. – И тут…
-Просто дверь была открыта, - сказала девушка. – Ну, двери. Школы, спортзала… Для меня не хватило отважного принца, Лод. Никто меня не защитит, а я сама маловероятно смогу тебе помешать. Так что, последний раз прошу: хватит этого. Я ничего не сделала тебе, чтобы отказать мне в… легкой смерти.
Лод устало вздохнул, потерев пальцами переносицу.
-Пятнадцать лет, - проговорил он. – Искать, выжидать… ловить – и упускать, опять, снова. Ты – неужели думаешь, что я все закончу просто так, даже, - на слове «даже» Лод снова зашел за спину девушки, и, поддавшись мимолетному порыву, приблизил собственное лицо к светлым волосам Майи. – Даже не поговорив? – прошептал он.
***
Ида в недоумении переступила с ноги на ногу, обдумывая ответ. То есть – летают, понятное дело. Только вот…
-Их всегда рисуют в воде. Плавают… а летать? – Фома полностью выразил ее мысли по поводу. – Как они… как журавли?
-Я думаю, красивей, - пробормотала Ида.
***
-Как интересно, - пробормотала Майя.
-Да.
-Нет, не это. Интересно, если задуматься, насколько архетипична ситуация. Где только такого не было. Юная девушка и мужчина, сколько там тебе лет, за ней охотящийся. Ты прочувствуй, если б все было наоборот. А если бы я была моложе… лет на пять? Тот факт, что ты сейчас обнимаешь меня за плечи, выглядел бы далеко не так симпатично. А еще моложе? А если бы ты был старше?..
-Слишком много «если бы», - со вздохом пробормотал Лод, отпуская девушку.
-Хорошо, - сказала она, разворачиваясь лицом к мужчине. – Тогда скажи, зачем тебе все это.
Темные глаза Лода тускло блеснули. Должно быть, подумала Майя, дождалась. Вот оно. Патетика кончилась.
-Убив птицу, - вкрадчиво сказал он. – Получаешь крылья.
-Найди ворона, которому подойдут лебединые крылья, - прошептала Майя. – Или, напротив, лебедя с крыльями ворона. Лод.
Свет иссяк. Огромный зал с футбольно-баскетбольным обмундированием у стен постепенно погрузился во тьму.
-Что ж, - сказал Лод, и на ладони его отведенной в сторону руки зажглось рыжее пламя.
-Для начала крылья нужно увидеть.
***
Камыши впереди уже расступились, освобождая пространство над ровной водной гладью. Ида поднялась на носочки, силясь разглядеть ожидаемую лодку.
-Ну что же… - с тоской протянула она.
Тут ворон в клетке у Фомы внезапно ожил, забившись о железные прутья, стремясь вырваться наружу. Мужчина задумчиво опустил руку к заслонке, размышляя, раскрывать ли ее.
-Нет! – крикнула Ида. – Не надо, не открывай его!
Но клетка уже распахнулась.
***
-Очень удобно, - кивнула Майя. – И спички не тратишь… да. Еще когда я ходила в университет – пока ты там не объявился – нам рассказывали... кажется, это Станиславский сказал. Что звуковой образ вначале воспринимается нами на слух, а потом мы видим его глазами. Я еще тогда подумала, что то, что я умею, наверное, совмещает оба компонента. Одновременно.
Она помолчала, что-то обдумывая, потом снова посмотрела на Лода.
-Но ведь петь тебе я не буду, - скептически поморщившись, произнесла она.
-Почему? – мужчина широко улыбнулся, пожав плечами. – Я совсем не возражаю. Пой.
Майя вздохнула, в который уже раз за время своего здешнего пребывания. Закусила губу, пытаясь найти какой-нибудь другой выход – или отговорку, или путь к отступлению – но ничего этого не было. Тогда она посмотрела в глаза Лоду, и негромко произнесла:
-На другом конце земли догорает свечка…*
***
Громко хлопнув крыльями, птица вылетела из клетки. Ида инстинктивно закрыла голову руками, но – ничего не произошло. Ворон сделал над ними несколько широких кругов, и, в конце концов, опустился на плечо Фомы. Мужчина поднял руку и осторожно провел пальцем по иссиня-черному крылу. Птица стерпела.
-Он ничего, - сказала Фома, улыбнувшись. – Он не злой. Просто замерз.
-Птицы, - помотав головой, пробормотала Ида. Им разве бывает холодно?.. ах. Пойдем, пойдем скорей. Если там есть эта чертова лодка, нам стоит спешить.
***
-Восхитительно! – выдохнул Лод. – Прекрасно!
-Кажется, - произнесла Майя. – Крылья пришлись в пора.
-Твоя мать могла такое, - не слушая ее, продолжал мужчина. – Рассказывали… я не успел увидеть, до ее смерти.
-Зримые песни, - кивнула Майя. – Да. Я, в общем, даже не знаю, пою ли в действительности. У меня ведь слабый голос.
-Ты поешь прекрасно.
-Так что, Константин Сергеевич, теперь прекрасно будешь петь ты?
Лод моргнул, как будто растерявшись. Огонь на его правой ладони замигал, точно собравшись гаснуть.
-Константин Сергеевич, - зло продолжала Майя. – Что ты молчишь? Обдумываешь репертуар?
***
-Это… это… - Ида сорвала с переносицы очки, зло выругавшись. – Это черт знает что такое. Дыра! Да мы на сто метров не уплывем. Как, черт побери…
-Не надо, - Фома, ставший рядом с ней у самой кромки воды, положил свою ладонь ей на плечо – удивительно мягко и деликатно. – Ничего плохого.
-Я так мечтала, сколько еще можно, - заламывая руки, бормотала Ида. – Сколько еще здесь, сколько терпеть мне мо…
Ворон каркнул, резко повернув острый клюв влево.
-Что это? – забыв об очках, Ида близоруко оттянула веко пальцем, всматриваясь в темноту. – Что там…
***
-А знаешь, - произнес Лод. – Скольких я лишил крыльев? Хочешь знать?
-Думаю, не одного человека, - ответила Майя. – А, в общем, нет. Мне незачем.
-Хорошо.
Лод отвел взгляд, о чем-то размышляя. Майя стояла, считая собственное дыхание: вдох, выдох; вдох, выдох; вдох…
-Хорошо, - повторил мужчина. – Закрой глаза. Видно тебе все равно ничего не будет. Тебе, сама говоришь, незачем.
Он сжал кулак, погасив пламя на своей ладони. Несколько секунд еще видно было тонкие струйки дыма между его пальцев, а потом Майя перестала различать что-либо в окружающей темноте. Может быть, от страха: сейчас, когда предисловия действительно кончились, пришло время бояться. Может, потому что она совершенно ничего не слышала: ни шороха, ни шагов, ни даже дыхания; кроме собственного, отчаянно бьющегося сердца.
Прошло какое-то время, - в этом внезапно образовавшемся, предсмертном для нее вакууме, - и Майя вдруг поняла, что Лод стоит совсем рядом с ней, лицом к лицу.
Преодолев комок в горле, она зашептала: обычно, как это делают все слишком испуганные, чтобы уповать исключительно на чудо, люди, слова когда-то услышанной песни – о белых крыльях, несущих из темноты, и яркой звезде у горизонта, и жизни, которая не знает конца.
Ей даже удалось – или показалось, что удалось, - ухватить взгляд Лода, когда Майя, не выдержав, открыла глаза. А потом где-то рядом послышался звук бьющегося стекла, многих, многих стекол. И появился свет.
-Ты…
-Я. Думала, огонь? Нет, у меня другие… крылья.
Вокруг не было ничего. Ни старого школьного спортзала, ни осколков стекол. Только скупо освещенная площадка, на которой оба они стояли, и темнота вокруг.
Реальность. Лод менял реальность, а не жонглировал файерболами.
-Нет, - Майя помотала головой, силясь прийти в себя. – Ты – что? Не убьешь меня? Здесь убьешь? Или и не собирался даже…
-Пятнадцать лет, - пробормотал Лод. – С половиной… я ходил с силком, расставлял эти чертовы силки… а, я что-то путаюсь. Хватит ходить по земле. Лети. Умеешь ты? Вот, я так хочу. Если опустить патетику.
Майя вздохнула. Поддела носком сапог туфли несуществующий камешек, еще раз вздохнула, и произнесла, запинаясь:
-А давай… давай…
***
-И зачем ты только клетку открыл, - ворчливо пробормотала Ида, одевая обратно свои очки. – Сидел бы…
-Зачем нам, - беспечно улыбаясь, ответил Фома. – Каркал вечно…
-Ну да. Все, пошли обратно. Что стоишь, нет у нас лодки. Чтоб их всех…
Фома послушно топал за ней, стараясь ступать мимо своих прежних следов.
-Можешь радоваться хоть, что знаешь теперь, летают ли лебеди, - продолжала Ида. – Я вообще, честно говоря, удивляюсь, как они в такой речушке до сих пор…
-А ты не думаешь, что они вместе улетели? – спросил Фома.
Женщина обернулась, окинув его снисходительным взглядом:
-Ради Бога, Фома. Ну где ты видел лебедя с… Все, пошли.

* (с) Хана

23.10.09