Это рассказ. Не обо мне. О ком - я сама не знаю. Но что встреча ещё предстоит, сомнений у меня не возникает...Стою на остановке.
Моросит мелкий, противный дождь. Подумав, нехотя накидываю на голову капюшон. Звук в наушниках становится чуть объемней, - прочие звуки так и вовсе исчезают.
19:03
Это значит, мне стоять здесь ещё двадцать минут. Под мерзким моросящим дождём. Это значит, волосы всё-таки намокнут. Значит, наблюдать вот эту парочку у трухлявой скамьи в десяти метрах от себя – моя судьба на эти почти пол часа.
Что ж. Бывало и хуже?
Ковыряю носком сапога асфальт. Мимо проходит кошка, - мокрая, взъерошенная. Прямиком к той самой трухлявой лавке. Поднимаю глаза.
Наверное, я чего-то не понимаю в романтике подобного толка. Наверное, у меня просто слишком высокие требования, - и к себе, да, и к себе в том числе. Я готова всё признать и покаяться, - если вы докажете мне обратное. Но вы молчите. А я говорю…
читать дальшеОни стоят рядом. Волосы, - у него короткий чёрный ёжик, у неё чуть длиннее, почти до плеч, - искрятся в свете фонаря. Небрежно обнимает её за талию одной рукой. Курят.
Я даже не хочу знать, о чём они говорят. Что курят. О чём думают.
Три минуты назад они лузгали семечки, заплевав пространство вокруг себя радиусом метра в три. Ныне – он тушит носком ботинка докуренный до фильтра бычок, она манерно стряхивает пепел на асфальт, - кошка едва успевает увернуться.
Вульгарно. Мерзко. Не по душе. Прямо мурашки по коже, до какой степени – «не».
Я ничего не понимаю в этой жизни…
В наушниках – Лора.
«Нас придумал бессмертный Профессор…»
Да. Да, да, да. Мне это нужно, - здесь, сейчас. Мне это нужно. Нет, не так: необходимо.
Замечаю маршрутку только тогда, когда она подъезжает непосредственно к остановке. Вот так да. Задумалась, однако. Могу собой гордиться…
Тёмные переулки. Путь домой – что-то около десяти минут, и вот по этим самым переулкам. Я не боюсь, вовсе: Тэлэнис допевает «Плач Галадриэли», и тут же начинает «Laitalindale». Мне хорошо. Тепло и уютно, - вот только дождь. И шаги…
Песня тихая, - наверное, поэтому. В самом деле, почему же ещё? Оборачиваюсь: так и есть. Высокий, в тёмной куртке, незнакомый. Последняя характеристика – смешна особенно, тоесть, была бы смешна, если бы я могла смеяться сейчас. Но мне не смешно. «Незнакомый»… как будто это кого-то когда-то останавливало…
Лихорадочно намечаю маршрут: ещё один двор, потом направо, там должно быть больше людей, там, по крайней мере, горят фонари…
Шаги ускоряются. Даже не успеваю обернуться, - несколькими резкими движениями меня вначале хватают за плечо, а затем толкают к стене. Тоесть, хватает и толкает: единственное число. От этого не легче. Больно…
Смотрит, - тонкие губы кривятся в неком подобии усмешки. Глаза блестят. Чуть скашиваю взгляд – и вижу нож в его правой руке. Длинный, наверное, острый. Крепко прижимает моё правое плечо к кирпичной стене дома. И, всё так же пристально, смотрит. Глаза в глаза. И взгляд не отвести…
Музыка играет в наушниках тихо-тихо. Наверное, сместился не в ту сторону проводок, - такое случается. Нужно только поправить… но к чему это, в самом деле, мне сейчас. Пусть уж будет, как есть. Пусть.
-Ну что? – говорит громко, не таясь. – Что ты теперь скажешь? Ну?
Молчу. Игра в гляделся даже увлекает, - и на отдельные доли секунды мне даже не страшно. Остановись, мгновенье, ты…
-…немая? – смеётся.
Равнодушно молчу. А что мне ему ответить, в самом деле.
Подносит руку с ножом к моему лицу.
«Господи, только не дрожать, только не бояться, Го-осподи…».
Усмехается чуть шире, и, шевельнув кистью, цепляет на нож провод правого наушника. Одно движение, - и тот свободно провисает на манжете моего пальто. Забавно…
Музыка, как ни странно, становится громче. Это отвлекает, и даже чуточку раздражает. «Чуточку», ха… нет, я определённо гениальна. Кто бы знал.
-Что у тебя играет? – как будто даже прислушивается. – М? Что там?
И снова подносит нож к моему лицу. Теперь уже к глазам. Близко-близко.
А я молчу. Прислушиваюсь.
Вот заканчивается петь Тэлэнис: «Tiruvanye eleninnar, nillin tiruvanye voro… voro…». Секундное молчание (нож почти касается ресниц).
Тихий щелчок (качество записи, увы).
И…
-Ну?! – «Господи, только бы рукой не дёрнул…». – Что там у тебя? Что молчишь??
Вдыхаю и выдыхаю влажный воздух позднего вечера. Глаза в глаза. Давит рука на правом плече. Какой же он горький, этот воздух…
-Смерти нет, - отвечаю, наконец. – Тэм. Гринхилл.
«Легкий ветра вздох - смерти нет.
Тот, кто пламя сам, не сгорит в огне…»
Смотрит – с ненавистью. И тут же отводит взгляд. Секунда – и отпускает моё плечо. Секунда – и нож вполне осознанно падает вниз, к мокрому, грязному асфальту.
-К чёрту всех вас, - сквозь зубы. – К чёрту! К чёрту, к чёрту, чёрту…
Ещё с минуту стоит напротив меня, повторяя своё ругательство. Затем разворачивается, и бредёт прочь.
А я стою, и дрожу, лишь сейчас осознав, насколько замёрзла.
Оборачивается, - я уже не могу различить его лица, - и кричит:
-Только не пиши меня! Слышишь?! Не пиши!..
Отворачиваюсь, возобновляя свой прерванный маршрут. Он ещё может догнать меня. Я ещё могу обернуться. Но что толку… ведь мы оба знаем, что то, чего он хотел, о чём он просил – невозможно. Никогда и нигде.
А значит, мы ещё встретимся.