О безжалостных и милосердных. Сон девятый

[svetiel]

Жестокость и безжалостность – не синонимы. У них разный оттенок, разное звучание, разная семантика. Жестокость, как и безжалостность, подразумевает под собой специальное причинение кому-либо (или чему-либо) вреда. Однако безжалостность – губительней, холоднее, нежели жестокость; её суть – отрицание жалости. И, пожалуй, если жестокую рук может остановить мольба или же совесть, то безжалостную – нет.
Глядя на себя со стороны, понимаю: я не жестока… Я – безжалостна.
В чём это проявляется? Нет, погодите пугаться. Я не лелею в душе планы массовых убийств и разрушений, пожалуй, я даже по-своему добра, но – не к любимым мною. Почему? Всё очень просто. Я – писатель…
Тут, впрочем, не так уж важна формулировка: «писатель» можно с лёгкостью заменить на «поэт», «актёр», «музыкант»… на любую творческую профессию, словом. Потому что творчество – безжалостно по определению, и в первую очередь к тем, кто близок вам и любит вас. Мне сложно смотреть на отца, когда он играет на сцене: я вижу его со стороны, для меня это непривычно, отчасти – даже неприятно. Моим родителям наверняка трудно читать мои повести: они видят в них всю меня, целиком и полностью, - судите сами, легко ли это. И в остальном…
Настоящее Творчество – правдиво, а потому губительно для тех, кто не способен на данный момент правду воспринимать.
Исходя из этого, совершенно по-другому начинаешь воспринимать тех, чьё творчество не нашло, условно говоря, отклика в широких массах. Я говорю сейчас не о графоманах, а о тех скорей, кто не поднимает в своих произведениях социально важных проблем, предпочитая им описание природы, - пусть это будет в качестве одного из возможных примеров.
Мы часто не ценим таких людей, и очень зря. Они, - те, кому милее воспевать краски рассвета, нежели восстание Спартака, - знают жалость. Они щадят своих близких, и ожидать от ни чего-то «эдакого», экстраординарного, способного впоследствии вылиться в смену ориентации, шрамы на запястьях и абсолютное банкротство, нет причин. Они не идут с Судьбой ва-банк, обещая либо сделать этот мир лучше, либо уничтожить его. Они – это, пожалуй, те, на ком держится этот мир. Они – милосердие.

За окном – мелкий дождь. Провожу пальцем по запотевшему стеклу, рисуя безупречно ровную линию – черту. Смотрю на неё около секунды, и стираю ладонью…
Безжалостность и милосердие.
Зло и добро.
Тьма и свет.
Сколько ещё – черт, которые нужно стереть, чтобы мир изменился, но не в рамках Апокалипсиса с трагическим концом?.. Ответьте мне, ответьте... мне нужно понять это сейчас, пока я могу строить лишь воздушные замки. Тем, кто придёт за мной, нужен будет более прочный дом.

26.11.08