Знаете эту историю с сериалом, который бросил смотреть год назад, потом случайно увидел гифсеты из промо, где Главный Детектив, предварительно сказав: персонаж-чье-имя-рифмуется-со-словом-каннибал не каннибал!, все-таки берет его кулинарные шедевры на экспертизу, и ты думаешь - господи, да, наконец. Зачем-то смотришь предшествующие пять серий второго сезона. И снова сидишь в центре очень остроощутимого "но - зачем?"
дальше очень субъективноМало историй отвратительны мне так же, как "Ганнибал".
Я не говорю об актерской игре, фантазии сценаристов или визуальных решениях, - все это вторично. Я говорю о картине в целом, о том, ради чего сериал вообще был сделан - ну ведь был же он сделан ради чего-нибудь кроме демонстрирования цветочных венков на behind the scenes фотографиях актеров?
Да, это искушение святого.
(очень долгое)
Это почти "искушение в пустыне", раз уж где-то там персонаж-чье-имя-рифмуется-со-словом-каннибал говорит, что "отрекается от Уилла в третий раз, как Петр".
Или, может быть, жизненные рефлексии Георгия, пока он еще не стал Святым Георгием, и в тюремной камере пытается догадаться, Змей ли его знакомый змей.
Ох.
Но - зачем все это? Зачем так долго и зачем вообще, если это даже не Неоднозначный Змей в моде постмодернизма - нет, очень даже однозначный; и если именно он поставлен в центр повествования, и он вроде бы должен меня интересовать, но к 2.05 я могу только искренне радоваться Ганнибалу в петле. Пусть он умрет уже, правда. Так - или как угодно еще, ну то есть, конечно, его может убить только Уилл, сказочные каноны и все такое, убийца Змея и Змей всегда связаны (кулинарией, например), так вот пусть он решится. Наконец. Уже. И хватит.
Если совсем конкретно:
- мне не нравится эстетизация убийств
- мне не нравится эстетизация каннибализма
- мне не нравится нулевая игра Миккельсена и близкая к нулю игра Денси - им там в принципе нечего играть, да, при видимом "богатстве" характеров (ну разве что дрожащие губы - у Денси)
- мне не нравится четкий расчет зрительской реакции, на которую эстетизация направлена.
Грязно-зеленая цветовая гамма, при которой живой человек мало чем отличается от загнивающего трупа, тоже очень четко намекает: смотри, они тут все кадавры, все эти хихикающие судмедэксперты, все эти Я-Родилась-Без-Чувства-Совести журналистки, все Возлюбленные, проговаривающие "это была не любовь, а научный интерес" и себе верящие, все эти... все.
Сверху стоит Ганнибал, которого кадавры, конечно, мало интересует - его гастрономический интерес направлен на Уилла, и он его, конечно, съест, он уже второй сезон его ест, в любимом стиле, заживо.
Какой интересный сюжет.
Но - зачем?
Мы все тут умные, все читали Конан-Дойля, и вот тот рассказ о Милвертоне, который "не вызывал у Шерлока Холмса ничего, кроме отвращения".
Это чувство.
"Ганнибал" невыносим даже не тем, что Уилл, кажется, никогда не убьет доктора Лектера (собственноручно, как того требует история). Вдруг гордиев узел все-таки получится развязать, а не разрубить?
Тут нет даже того, кто мог бы сказать: People like Magnussen should be killed. That’s why there are people like me.