сходила второй раз на "Пустошь Смога"Все, думаю, понимают, зачем люди вроде меня ходят на фильмы вроде экранизаций "Хоббита".
Джексон, как режиссер, мне абсолютно безразличен - снимай он даже как Эйзенштейн (а к тому есть смутные предпосылки, что бы вы не думали). Мне интересен Толкин. Верней, интересно что-то, за что можно было бы уцепиться, к Толкину развернувшись. Что-то существенней, чем бабочки над деревьями в Мирквуде, я имею ввиду.
И если на первом просмотре я совершила персонально-зрительскую катартику, считая сюжетные линии, которых быть не может, потому что не может быть никогда - и за которые уж тем более не уцепишься, - попутно с легким ощущением "безмолвия ледяной смерти" спрашивая, а может ли так быть, что тут Смауга убьет Торин персонально (тот, кто убивает дракона, сам становится драконом?), - то во второй раз смотреть было уже куда спокойней. Да, моргульская стрела. Да, туалетные гномы. Да, Трандуил боролся с "великими драконами севера" (КАКИМИ? КОГДА?). Да, золотая статуя Трора.
С кем не бывает.
Зато тут есть Бильбо, который действительно Бильбо.
И Торин, который... вы поняли.
Наверное, не стоит еще раз говорить, что Ричард Армитидж (так ведь правильно?) - большая удача этого фильма, и в параллельной вселенной ему можно смело давать роль Феанора.
По своей конституции я так устроена, что после его цитат чеховской Сони ("Мы будем жить, дядя Ваня, мы будем жить...") в обращении к фанатам, и обсуждения "Сильмариллиона" в интервью (Науглафринг и проблемы гномо-эльфийского межрасового конфликта) я в принципе не могу считать его плохим человеком, но сейчас не об этом речь. Два фильма с перерывом в год я жду, и еще год буду ждать, третий фильм - примерно потому же, почему в эту среду буду сидеть у экрана компьютера, ожидая смерть Одиннадцатого Доктора.
Нормально это не объяснишь, хотя у Ривер Сонг когда-то получилось: we're his friends. We do what friends always do (as we're told).
В принципе, можете хоть Сильмарилл из Аркенстоуна сделать (я последовательный человек, как вы могли заметить).
Только покажите это.
Не реморализацию Трандуила, который хотел сокровища и ленился воевать, а потом перевоспитался, а это.
Ну получилось ведь показать в конце первого фильма совершенно непредвиденную с колокольни книги сцену, где - пока король идет на смертельное единоборство, - ты вынужден цепляться за сапог товарища, непредвиденно повиснув над бездной. Так как насчет сцены, где король окончательно сходит с ума в потерянно-обретенном рае, а ты пытаешься (как умеешь) купить шаткий мир за счет центра королевского безумия, "the heart of the Mountain, the heart of the King", и тоже виснешь над бездной, но уже в хватке короля?
Хотя важно даже не это, а все, что после.
Феанору так не повезло: среди благородных и прекрасных эльфов, видевших свет прежде солнца и луны, не нашлось никого, кто решил бы попытаться сохранить мир. И никакого раскаяния Феанору тоже не предоставили (что, в общем, пропорционально справедливо количеству погибших благодаря ему).
Я не говорю, что Торин интересен мне как "исправленная" версия Феанора.
Но, раз уж мы вязнем в цитировании "Властелина Колец" - разве не будет этот финал цитатой в противовес, которая окончательно разрубит гордиев узел сравнений? Третий фильм там был о возвращении короля и "будут потомки твои править до конца дней", о соединении с королевством и возлюбленной. Третий фильм здесь будет о безумии, раскаянии и смерти, как единственном возможном возвращении и союзе ("Хоббиту" не нужна дополнительная любовная линия - она была там всегда, с самого начала: Торин и его Гора).
И я очень хочу это видеть.
Насколько вообще такого можно хотеть.
(as we're told)