читка рождественского эпизода всему винойСовсем недавно до меня дошло, что письменность таймлордов похожа на шестерни часов. И это "время - иллюзорно, время обеда... еще иллюзорней" продолжает вертеться в голове, отсчитывая хронометраж, которого, в сущности, еще ужасно много. До Юбилея. До Рождественского выпуска. До восьмого сезона (ноябрь следующего года! вы слышали?). Но этого все равно мало, чтобы успеть подстелить соломки, - которая, конечно, ничего не облегчит.
Понятия не имею, как смерть Десятого оказалась для меня такой переживаемой. Одиннадцатый просто встал на его место, удивляясь ногам (подбородку, волосам), и времени тосковать совсем не осталось. Сфера чувств вообще сильно лимитирована: в нужный момент можно выбрать только что-то одно - и уже постфактум разбираться с перечнем наслоений, который ты не заметил или замечать не стал.
Точно такой же рождественский постфактум я ощущаю уже сейчас: при всей любви к Одиннадцатому, предчувствие Двенадцатого уже заслоняет его. В этом нет ничего плохого, даже ничего предательского; только неизбежность. Не станешь ведь считать предателем того, кто вернулся из путешествия совсем другим - потому что никто никогда не возвращается прежним.
Вы наверняка читали интервью Моффата - о Двенадцатом - где он говорит "вы просто знаете, когда Доктор в комнате".
Он ужасно прав, конечно. В том шоу, когда Капальди вышел на сцену, поправляя пиджак, как Первый, напоминая части аудитории постаревшего Десятого, он уже был "Доктором в комнате". Проблема только в том, что ты, в своей - той самой - комнате, остаешься в странно-эгоистичной растерянности. Надо бы сказать "привет!", а ты говоришь "а где предыдущий?".
не уверена, кстати, что я действительно хочу знать, "где".
вселенная, в которой Одиннадцатого всегда можно встретить где-нибудь в спальном районе
с припаркованной на газоне ТАРДИС
качающегося на качелях
в подтяжках и, ну конечно, феске
кажется мне болезненно-желаемой - ведь Одиннадцатый тоже всегда вырывает последние страницы в книгах.
С другой стороны, он лучше всего этого. И заслуживает дописанного конца.
(смотрите, получился почти верлибр)
Вообще, удачно было прогалопировать через четыре сезона, чтобы потом позволить привязанностям остановиться на одной конкретной регенерации - и вот только теперь сидеть со странным чувством, как будто тебя хлопают по плечу и прощаются, а ты и слова не можешь выдавить внятно. Ну, знаете, как в "Сиротливом западе" у Макдонаха:
Уэлш: Наступит день, и ты станешь красивой и интересной женщиной. Да благословит тебя Господь.
(Уэлш прикладывается к бутылке)
Герлин (грустно): Да, когда-нибудь наступит...