Декабрь прошлого года доходчиво объяснил, как мало разновекторной любви я могу в себе поместить.
Стоило выйти "Хоббиту" - и докторский спешл сразу опустился в шкале ценностей. Я посмотрела его недели через две после выхода, и главенствующими моментами посчитала два: озвучку Маккелена и очки Эми Понд. Справедливости ради стоит сказать, что рождественские серии - это всегда особая материя, которая в двух случаях из трех становится вещью в себе и "всё, что случилось в спешле, остается в спешле". Скажем, "The Doctor, The Widow, and The Wardrobe" так и остался для меня совершенно безвкусным (от понятия "нераспробованности") эпизодом, который мелькнул где-то на горизонте, скрасив муки хиатуса, и канул в небытие. "Voyage of the Damned" был точно такой же историей, где уместность любовной лини можно сопоставить с нынешним романсом Клара&Доктор, который - только по моему мнению, конечно - ничем не мотивирован, и скорее оскорбляет, чем веселит. Ну, знаете. Разве девушка может устоять, встретив тысячелетнего инопланетянина, и всё такое прочее.
С другой стороны, "A Christmas Carol" - одна из лучших серий ДК в принципе. Её можно рекомендовать в палату мер и весов, как образец грамотной интертекстуальности, трогательных реверансов перед классикой и самодостаточного сюжета. Как много об Одиннадцатом говорит его "better a broken heart, then no heart at all", и все эти аллюзии со Скруджем, в которого он сам через полтора сезона превратится. Викторианство считается эпохой, максимально оторванной от природной жизни - с ворохом искусственных правил, неестественной одежды, театральности отношений. И этот Доктор бежит именно сюда, постояв на могиле ребенка, которого он так сильно любил - и сам к этой могиле привел. Сможете сделать вывод самостоятельно?

"Эмоционально оглушенные" персонажи - это, так сказать, мой не проходящий интерес (главная причина - в самопроекциях, конечно, но об этом говорить скучно). "Окаменевший" над убитым Белегом Турин - лучший из возможных примеров, но в большинстве случаев это выглядит менее очевидно. Шерлок положением вещей откровенно наслаждается, пока Джон Ватсон не демонстрирует ему (без каких-либо глобальных планов по моральной реабилитации), что жизнь может быть красочней, если вытащить осколок из глаза. Или мистер Рук из Being Human - тут абсурд "father figure"; взрослого, который видит взрослость только в умении брать на себя ответственность, без малейшей эмоциональной привязанности. Проблемы начинаются там, где он эту привязанность ощущает - а зачем ещё было поддерживать связь с ребенком, которого ты спас 15 лет назад - и тут же противопоставляет Делу Жизни. Ну и плюс борьба за greater good, на которой сломались и куда более глубокие персонажи. Доктор, к примеру.
Спаситель вселенной, уничтоживший собственную планету; тот, кого в Gamma Forest называют mighty warrior - не зря же нам предоставили все эти лингвистические намёки. Доктор очень опасен - и сам это понимает. Он, в гораздо большей степени, чем все остальные, провоцирует глухоту к эмоциям сознательно, а не из-за детских травм, путанного воспитания, плохого окружения. И я говорю именно об Одиннадцатом - потому что он накопил рекордное количество вины. Если осмыслить её как следует, останется только лежать мертвым под дождём.
И вот отсюда проистекает ребячливость, любовь к твидовым пиджакам, бабочкам и танцам в духе Фреда Астера. Он не может позволить себе остановиться, в буквальном смысле не может - иначе всё рухнет. Нужно хранить круглые очки девочки-которая-ждала, нужно жить на викторианских облаках, нужно спасать Клару Освин (сколько бы раз она не начинала свой экзистенциальный монолог). Ривер всё понимала предельно правильно, прося "не путешествовать одному".

*
На этом месте я кончилась как личность и вернулась к кроссоверам без ката. Миру определенно нет дела до моего "...а может все-таки Доктором?"
AU; Steven Robertson as the Master → The Master Series




(с)