Наблюдая новоиспеченный хоббит-фандом, все больше задаюсь вопросом: что бы эти люди делали без интернета? Вернее, даже не так: без интернета и концепта фанфикшена. Куда бы выливались эти реки сублимации? На скольких кухнях велись бы диалоги о прервавшемся роде Дьюрина, о дивности некоторых лесных эльфах, о взаимоотношениях тринадцати гномов и одного хоббита? В скольких тетрадках в клетку были бы записаны альтернативные финалы книги?
И ещё я думаю - хорошо или плохо, что сегодня сублимировать стало так просто (сама сублимация, по сути - одна из главных функций интернета; после информирования, разве что). Это, конечно, очень облегчает жизнь: все травмы от искусства заживают куда быстрее, если заливать их "вариациями на тему" и общением с единомышленниками. Правда, с тем же успехом можно качать мышцы, впадать в алко- или трудоголизм; это вещи одного порядка, поскольку никакого отношения к самой травме не имеют. Они только отвлекают от того, что вас поразило, позволяют нарастить хоть сколько-нибудь прочную защитную корку.
Если корки не будет, вы окажетесь с эмоциональным срывом на диване, или - как вариант - в пустыне с горящим крестом. Общество ваш поступок расценит как исключительно вульгарный. Некая добрая душа, возможно, продолжит бродить рядом, но не сможет предложить ничего серьёзней мандаринчика.

Есть и другая сторона. Знаете историю о людях с манией чистоты - они так боятся подхватить инфекцию, что в итоге умирают от насморка? Иммунитет ослабевает без перманентной тренировки. Так вот, это вполне актуально и для ума. Постоянно боясь остаться один на один с историей, с её печальным финалом, невысказанной благодарностью, неслучившимися объятьями - фактически обесцениваешь единственную функцию, которая объединяет все истории. Беспокойство. Душа не на месте. Тоска. Это именно одна функция, одна-единственная - потому что всегда толкает человека к дальнейшему развитию, не дает ему сидеть на месте.
Помните эпизод из "Хоббита", когда Бильбо побежал вселед за Торином и Компанией, потому что ему понравилась их песня? Он не смог остаться в уютной и теплой норе; ему захотелось увидеть горы, и великие сокровища гномов, и все опасности, которыми наполнен большой мир. В этом чувстве нет ничего рационального - но мы все его знаем. Оно существует именно для человеческого развития, не социального. Бердяев бы назвал это частью бого-человеческого.

Тут я подхожу к причине, по которой вообще пишу этот пост. Интервью Кристофера Толкина для "Le Monde" никто так и не перевел в полной мере, но все неоднократно цитировали финал. Потому что там про экранизации, да ещё и негативно:
"Tolkien has become a monster, devoured by his own popularity and absorbed into the absurdity of our time," Christopher Tolkien observes sadly. "The chasm between the beauty and seriousness of the work, and what it has become, has overwhelmed me. The commercialization has reduced the aesthetic and philosophical impact of the creation to nothing. There is only one solution for me: to turn my head away."

Я читала уже несколько мнений руфандома по этому поводу: что Кристофер страдает от старческого маразма; что хочет больше денег; что вот все посмотрели фильмы и ничего не изменилось; что пусть радуется тому, что тиражи книг в очередной раз поднялись. Не стоит, наверное, говорить, что я не хочу жить с этими людьми на одной планете. Помимо того, что Кристофер вообще мог не заниматься черновиками отца - и тогда мы бы не увидели ни "Сильмариллиона", ни "Детей Хурина", ни "Неоконченных преданий" и пр. - помимо простой благодарности за все это, я действительно думаю, что у него исключительное право на мир отца. Тут речь не о приватизации уютного-для-себя, но мере приближености. Он ведь не шутил и не лукавил, говоря, что королевства Арды ему ближе, чем Вавилон.

В общем, я не думаю, что экранизаций быть не должно. Но требовать от Кристофера Толкина их поддержки - то же, что спрашивать Бадди Гласса о включении стихов Симора в школьную программу: в самом лучшем, но немного урезанном, немного адаптированном виде. Если вы понимаете направление моих мыслей; лучше я все равно объяснить не смогу.