Начала читать "Королеву Красоты" МакДонаха, а там вдруг:
РЭЙ: Преподобный отец Уэлш. Уолш продает свою машину. Но покупать машину у священника, ну уж нет.
МЭГ: А мне этот Уэлш-Уолш вообще не нравится.
РЭЙ: Мартина Хенлона по голове треснул ни за что ни про что.
МЭГ: Боже милостивый!
РЭЙ: Да-да. Хотя это не в его характере. Он редко руки распускает. Это только священники в возрасте по голове бьют. А почему так, ума не приложу. Может, так и надо?
Всё правильно, конечно; это же трилогия пьес о жизни в одном городке.
Но перепутанные таймлайны повествования - мной перепутанные, потому что читать начала не по порядку - о. Как-то до жути грустно в одночасье.
Смотрела вчера отрыки из "Сиротливого Запада", по социальным сетям и ютьюбу разбросанные.
То вульгарность Герлин сделают до того гротескной, что даже не смешно. То Уэлш изображает одни только пьяные сопли. А то вовсе - сплошной фарс, и я понять не могу, как то, что в тексте читалось трагедией, здесь перенесли в довольное гиканье зала.
Хотя, и в "Человеке-Подушке" точно так было. Кто-то смеялся, кто-то (я, например) пальцы кусал. Кто-то (уже Ю.) порывался смыться из зала, не досмотрев последний акт, потому что "очень жестоко" (говорила потом, что искусство должно дарить радость прежде всего; кто такую глупость выдумал?).
И нигде, ни в одном из этих куцых отрывков - ни намёка на сцену с чтением письма.