Есть кое-что, чего я не могу разделить в чувствах фандома. Аналогию пощёчине в "Астронавте" - обиду на любимого, но причинившего боль. Доктора, заставившего спутников смотреть на собственную смерть. Я сразу начинаю вспоминать, сколько раз смотрел он.
Помните смерть Ривер? Очень самоотверженный, честный, правильный, любящий поступок. Вот только Доктор всё это видел в непосредственной близости.
Смерть (пусть даже это и не смерть вовсе, - смотря что там решит мистер М.) Мастера? Аналогично.
Или, вот, Роза: никаких физических эманаций, но когда она целует клона - разве большая часть Десятого (того Десятого, который ради и благодаря Розе, как многократно говорилось, был рождён) не умирает вместе с этим? В непосредственной близости. Пристально глядя на.

Исходя из этого, мне хочется исключительно тыкать пальчиком на манер Рори в 908-летнего Одиннадцатого, улыбаться бессмысленно и радостно его "возвращению", и совершенно отчаянным образом надеяться, что сцену на пляже не обернут через два сезона действительной регенерацией. Не хочу никого другого; зачем мне, если в каждой новой серии этот несуразный и быстроговорящий открывает самое себя с той грани-стороны, о которой я понятия не имела.

Пляж. Я думаю - пляж, это ведь так символично. Вечный переход из одного в другое: соприкосновение воды и суши.