Вообще -
вообще - это такой персональный способ привлечения бессонницы: просмотр шекспировских трагедий на ночь. Не знаю, насколько он (способ) распространён, но если вы мечтаете, чтобы в утренней дрёме вам являлся некто, цитируя (а может, и не цитируя?) принца Датского - you're welcome.
Ещё мне нужно сделать реверанс в сторону сериала о Докторе
Што Кто, потому что без него до данной экранизации я добралась бы... нескоро. А тут - Теннант, да ещё и Гамлет. Возможно ли пропустить подобное?
Так вот.
Декорации - вроде бы современность. Вроде бы, потому что это ещё странней, чем 21-й век без книги о Шерлоке Холмсе: здесь грозят друг другу не мечами, но пистолетами, продолжая говорить шекспировским слогом; всюду камеры слежения, модная обстановка, мобильные телефоны - а конфликт не меняется; Гамлет ходит в джинсах и футболке, и всё равно произносит своё "быть или не быть". Нет, мне не под силу выйти за границы показанного. И это тоже создаёт определённое впечатление.
Всегда очень интересно наблюдать такие фильмы/спектакли, исходя из очевидных причин, и вот ещё почему.
Монологи. У Юрского: "Как читать монолог? В старом театре такая проблема не возникала – монолог надо читать хорошо, то есть громко, красиво, с чувством и желательно с нарастающей мощью, вызывающей аплодисменты на последней строчке. В современном театре монолог непривычен актеру. Исходя из общего замысла постановщика монолог либо психологизируется, то есть ищутся жизненные, бытовые оправдания, почему человек говорит, когда в комнате, кроме нею, никого нет [тогда говорят с зеркалом, бормочут быстрым шепотком, как бы озвучивая проносящиеся мысли, и т. д.), либо говорят монолог прямо в глаза зрителям, растолковывая его идею, превращая монолог в своего рода зонг в отступление от действия".
Вспоминая все - теперь уже три - мной виденные экранизации, выводы напрашиваются. Оливье ("Гамлет" 1948) играл в традициях старого театра. Нет, там тоже был психологизм - все монологи он обращал в камеру, а значит, напрямую к зрителю, но всё же. Смоктуновский ("Гамлет" 1964) - уже психологизм абсолютный: он не провозглашал свои монологи, а бормотал их, обращаясь к самому себе и только.
Теперь, последняя экранизация...Теперь, последняя экранизация.
Если вдуматься - ситуация, в которую попадает Гамлет, человека с совестью должна свести с ума. Единственное, что может его спасти - некий внешний элемент, из мира, где не идут прахом все моральные устои. Но его нет, этого элемента. Гамлет тянется к Розенкранцу и Гильденстерну, но те предают его. Вот и всё. Полное погружение.
Он странно меняется по ходу трагедии, теннантовский принц. Вначале - тень в черном костюме, молчаливый, с прилизанными волосами. Ещё ничего не знает, ни в чем не сомневается. Ему просто дико - наблюдать то, что происходит в семье.
Тут другая мизансцена, не схожая с прошлыми фильмами: Гамлету не уйти и не отвернуться, даже сделать шаг в сторону, назад, нельзя, - слишком узок круг, всё слишком на виду. Когда на него, наконец, обращают внимание, он отвечает, не поднимая глаз, - хоть слова и рвутся из него. Очень издёрганный, очень усталый человек.
Позже, в одиночестве, он меняется. Становится ясно: то, что должно свести с ума, уже в действии. Гамлет уже сумасшедший.
Но главный перелом происходит после встречи с отцом. Он принимает решение: к примеру, о том, что его буйство (а это действительно буйство, с кривляньем, придуриванием и всамделишней жестокостью) - ответ хаосу, охватившему Данию. Он есть, этот хаос, он всё перевернул, но окружающие делают вид, будто его нет. Гамлет не желает делать вид.
А, да. Монологи. Интересное и абсолютно подходящее случаю решение: Гамлет произносит их, снимая себя на камеру. Хотя, так не со всеми: "To be, or not to be" вполне традиционно, как и сцена с Клавдием ("Он молится. Какой удобный миг!"), при том это что-то невообразимое по атмосфере.
В остальном - отходя от главного героя - так, наверное, умеют только британцы: поставить внешне не выдающихся актёров, которые умеют так играть (не делайте вывод, посмотрев исключительно фотографии, вот я к чему). Если что и поразило меня так же сильно, как безумие Гамлета, то это безумие Офелии. Внезапно было, привыкнув к образу меланхолично поющей песни девушки, увидеть подлинное madness.
Может, именно о такой экранизации я всегда и мечтала. Не театральная величественность, не холодно-отстранённая жестокость. Что-то совершенно живое, вышедшее за рамки пьесы.
Эта ночь тоже не обойдется без тематической бессонницы.+2
"Черт возьми, думаешь ли ты, что на мне легче играть, чем на флейте? Назови меня каким угодно инструментом - ты можешь меня расстроить но не играть на мне" (с)
Дуэль. Слева направо: Лаэрт, Клавдий, Озрик, Гамлет.