-Мы идем смотреть "Красавицу и чудовище" Кокто - а на этот фильм, знаете ли, непременно надо поспеть вовремя. Потому что иначе весь шарм пропадает. Вы его смотрели?
- Нет.
- О, посмотрите непременно. Я его восемь раз видел (с)

Может быть, всё дело в жаре, но я вдруг отчетливо поняла, почему Холден писал "I could've puke" относительно кинематографа своего времени. И это ведь не Голливуд, это Франция... хотя, нет, лучше по порядку.
Временами возникает очень определённое желание, относительно всех этих фильмов первой половины двадцатого века. Их хочется умыть, вымести - из лучших из них - томные позы, руки у лба, заведённые глаза, пафос-пафос-пафос, и оставить только настоящее.
Жан Кокто вовсе не бесталанен: с первого взгляда ясно, что у него позаимствовал современный кинематограф; боюсь предположить, что проявит взгляд второй и/или более профессиональный. Три овеваемые ветром занавески в коридоре - будь фильм цветным, будь занавески алыми, кадр был бы один в один, как в "Дракуле 2000" (этот фильм вообще состоит из одних только замствований?). Руки в стенах, с канделябрами - "Призрак Оперы" Шумахера, променад Призрака и Кристины в подземелья французской Оперы. Гастон и его слуга из мультфильма тоже явно отсюда - только в фильме 1946-го Бель не отвергает так явно ухажёра, а слуга-в-будущем вовсе приходится ей братом.
Весь замок Чудовища зловещий всерьёз, - мозг, порабощённый Диснеем, долго не желал это понимать, ожидая появления Люмьера и "Вы наш гость!", но вместо человека-канделябра были только руки в стенах/столах, лица из камня и тому подобное. Это жутко - и это настоящее.
Но эта Красавица с тонкими выщипанными бровями, этот расхваливающий сам себя Чудовище ("Я ужасен... но у меня доброе сердце!"). А "Перед самой войной с эскимосами" как был понятым отчасти, так, кажется, и остался. Это - что, желание бесконечно бродить вдоль забора в поисках ворот, вместо очевидного решения перепрыгнуть через? Who knows.