До черта неблагодарное дело - писать рецензии длиннее трех строк на вещи действительно культовые. А я ведь именно этим и собираюсь заняться.

Во всём, как всегда, виноват Морьо. Сама я ещё очень долгое время не решилась бы посмотреть "тот самый мюзикл, в котором поют Belle", отчасти потому, что отношения к французским мюзиклам у меня не ахти какое (практически на пустом месте), и мне не очень-то хочется его менять.
Пока, небольшая ретроспектива.
Когда я думаю об этом литературно-кино-музыкальном концепте, мне первым делом вспоминается 10й класс школы. Мы сидим в одном из блоков учебного заведения с преподавателем зарубежной литературы, и она интересуется: так чем закончился роман? "Они... умерли?" полувопросительно отвечаю я, на всякий случай отводя взгляд. Преподаватель качает головой, отвечая, что не просто умерли, Настя, а "их кости смешались, и уже невозможно было отличить, где чей скелет".
Помню, мне показался неловким тон, которым она это произнесла. Не просто, а вот так. "Вам пятьдесят шесть лет, у вас трое внуков и перманентный радикулит, неужели вы не можете найти себе что-то... серьёзней?", хотелось воскликнуть мне. Это ещё напомнило рассказы деда, чья бабушка, - моя пра-пра-пра... - на старости искренне поверила в существование Тарзана, всячески пытаясь убедить его в этом. Но я, конечно, не воскликнула. Наверное, к лучшему.

Он такой французский, этот мюзикл. Весь. Полностью. Это не плохо, и не хорошо; я просто не привыкла к тысяче нюансов, которые, вполне возможно, являются традиционными для их музыкального театра.
Французский. Лёгкие мелодии, другая манера петь - нет, кажется, ни одной партии, где исполнителям бы приходилось всерьёз открывать рот, демонстрируя (о, как я насмотрелась на это в "Рудольфе") гланды. Даже самые серьёзные сцены кажутся на удивление... мягкими.
Не знаю. Не могу до конца сформулировать своё отношение к актёрам; как всегда, в общем-то, когда мне что-то действительно нравится.
Вначале казалось, что Эсмеральда там только затем, чтобы было, о ком петь в Belle. Оказалось, нет. И она - тоже, тоже! - характеризуется исключительно одним прилагательным "французская". Пышноволосая (это парик или не парик?), в этом, напоминающем донельзя элегантную змеиную кожу, платье, поющая так легко и непринужденно, что, кажется, без микрофона это было бы едва слышно.
С Гару-Квазимодо ещё сложнее. Что он красивый - видно и через грим, что хорошо поёт - аналогично, хоть я привыкла отдавать предпочтение тенорам. Ничего изящного в нем нет, он как Финн из только что досмотренного мной сериала: "Что, у меня правда голова на картофелину похожа?". И всё равно - смотреть безумно интересно. Кажется, он лучше всех там - даже сквозь грим - играет лицом.
Фролло. Вот с кем непонятного больше, чем с кем-либо. Не знаю, действительно ли это нужно ему, но мне постоянно не хватало - дрожащих рук, порывистых движений. Я прочла сюжет в Википедии, и не увидела и десятой части главного злодея мюзикла в нем, - не в том плане, что он не оправдал мои ожидания, а в том, что он не зол вообще. Может, для окончательного понимания нужно знать французский?
Я вижу только сорокалетнего человека в заношенной рясе, который будто бы постоянно мёрзнет, или пытается удержать себя в руках в буквальном смысле этого слова. Да, Морьо, я тебя отчасти понимаю. И буду ещё очень долго думать по поводу.
Гренуар просто прекрасен. Я, правда, так и не поняла его роль в сюжете, но это выяснится позже.

Все два акта не могла понять, чего же мне так мучительно не хватает. После вспомнила: рук дирижёра на фоне происходящего. И ещё приватности мизансцен, которую напрочь убивает балет: он везде, он повсюду, входит в каждую партию. Лиц этого балета тоже не хватало, - его традиционно брали исключительно общим планом. С монтажом переборщили - как же меня убивали эти регулярные "остановившиеся" кадры, отчасти потому, что их не очень-то удачно выбрали, и ещё потому, что... есть в этом что-то неправильное. Я хочу видеть спектакль, а не фильм. Какая разница, если попадется какой-нибудь лишний кадр? Что это испортит?
В общем, думать, думать и ещё раз думать. Пересматривать. Переслушивать. Не думаю, что с этого мои франкофобские привычки куда-то исчезли, но я, по крайней мере, готова сделать исключение.

Belle / Tu Vas Me Detruire / Ces diamants-la