Бессмысленный и беспощадный день.
Васенька догрыз указательный палец моей правой руки до такого состояния, что его уже сложно сгибать. Пора, видимо, смириться с тем фактом, что крысиную сущность Васеньки не изменит ничто, даже отборная черешня, и перестать совать упомянутый палец упомянутой руки в клетку.
Баллада "Гил Брентон" окончательно меня добьёт, прежде чем я смогу разобраться со всеми восемью её вариантами. О, волшебные средневековые простыни!
И Гиперон. Я теперь тоже боюсь слова "крестоформ", и ещё долгое, должно быть, время не смогу спокойно смотреть на массивные кресты на груди у кого-либо.
Ужасно. Ужасно, что в моей голове, ко всему прочему, всё ещё бродит странный концепт, связывающий Мэри Вечору из фильма 2006 года с Незнакомкой Цвейга. И концепт детства Рудольфа. И просто тот факт, что я становлюсь форменным паникёром. Обжегшись на молоке... мне чудится это метафизическое (?) молоко всюду. Возможно, это даже недалеко от истины.