Вена и Эссен. Должна же я когда-нибудь это произнести (внимательно изучите тэги) Все мои музыкальные разочарования стабильно лечит "Элизабет". В последнее время, впрочем, не только музыкальные.
Но - до чего они разные, эти две постановки: 1992 и 2001 года (иначе говоря, те, где сохранен столь милый моему сердцу каст, - по крайней мере, в отношении двух конкретных людей, без которых историю воспринимать практически не получается).
В "...2001" вначале расстраивают различия в мелочах: "не та" Людовика, "не та" София, мизансцены во многом изменены. И присутствие Элизабет в прологе - это ведь столько всего меняет. Им вправду хотелось переписать все так, чтобы Сисси осталась с дер Тодом? Чтобы там действительно - а не на словах, исключительно в "Ich habe sie geliebt" - появилась любовь? Потому что она действительно появилась: после того, как будто бы обтесались острые углы, характеры стали более... привычны? И выросли, - они же, характеры. Даже дер Тод как будто стал добрее; избавился от блесток и белых костюмов: всегда в черном, просто в черном, ему же вполне достаточно.
Не буду оригинальна, сказав, что словосочетание "жаль безумно" можно применить к тому факту, что видео эссенской (2001) версии представляет собой пример одного из худших бутлегов I've ever seen. И почему бы им было не устроить какой-нибудь, аналогичный тому, венскому, ген прогон? Что они, в конце концов, теряли?.. Тема какбэ намекает на свою риторичность.
И - нет, я так и не решила, какая сценография мне, конкретно мне, ближе. И трактовка образов. Образа. Потому что тот, венский дер Тод, только пугал. Такое странное чувство, - беллетристы любят описывать его, приводя в сравнение историю кролика и змеи. "И я застыл..." Я тоже застываю. Особенно в сцене смерти первого ребёнка Элизабет. Помните ведь? И в сцене с посещением "доктора". И эти музыкальные темы, - вечный отзвук "Die Schatter werden länger". И совершенно характерно протянутая рука.
Он кажется абсолютно потусторонним существом, которого даже любовь не сделает ближе к человеческой природе, - да и как знать, что он зовет любовью. "Ich tu es kalt" - вот вся суть. Холод. Хоть я почему-то уверена, что сам он этого не ощущает.
Эссенский дер Тод - совершенно другой. Тоже завораживает, но как-то... мягче? Он как будто уже сделал этот скользящий поверх произносимого вслух выбор, между Элизабет и Рудольфом, в пользу первой. Верней, у него и выбора такого не стоит. Мизансцены не на расстоянии нескольких метров друг от друга, а гораздо ближе (моя любимая "Elisabeth, mach auf, mein Engel" - именно эссенская) ; и вполне ощутима... нежность? Особенно в последней сцене. Я даже готова простить перевернувшийся в собственном сознании концепт (бог мой, чем дальше, тем более странные формулировки), потому что так все и должно быть. Потому что он действительно должен уносить её, а не оставлять своим слугам.
На самом деле, это, кажется, тот максимум, который я на данный момент способна проговорить по поводу.
Может быть, даже больше. Чуть.